ГЛАВНАЯ

  НОВОСТИ

  СТИХИ

  ПРОЗА
  СТАТЬИ

  КНИГИ

  ФОТО

  ФАЙЛЫ

  СИНЕГОРЬЕ

  ПРОЕКТЫ

  ФОРУМ

  ГОСТЕВАЯ

  СВЯЗЬ

        

Введите значение и нажмите на кнопку "Поиск" для поиска информации!

ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА САЙТА

Олег Когодовский (1939-1997) по диплому был инженером-гидротехником. Само по себе это уже - "широкий профиль": люди с узким кругозором и неглубокой душой эту профессию не выбирают. Но была у Олега и вторая, не отмеченная дипломом или официальными "корочками", профессия - он был Поэтом.

Настоящия Поэзия - это призвание, это нечто похожее на "хроническую болезнь"; она не напоминает "насморк" графоманов, она - высокое давление, гипертония души и нервов.

Давно и справедливо отмечено, что жизнь поэта отражается в его произведениях. В полной мере это относится и к стихотворениям Олега. Его творческий путь повторяет его жизненную стезю:

Позавидуйте мне - мне жилось, как хотелось.

Выбрав себе профессию строителя-энергетика, Олег отдался ей, как говорится, целиком и полностью.

Годы его студенчества в Ленинградском политехническом институте совпали с хрущёвской оттепелью, с экономическим броском на Восток. В то время строились такие гиганты отечественной энергетики, как Братская, Красноярская, Воткинская ГЭС, а также гидростанции в суровых условиях вечной мерзлоты - Мамаканская и Вилюйская. Продолжалось освоение целинных земель в Казахстане, обсуждалась идея БАМа. Романтика трудовых будней, свойственная многим людям того периода, захватила и Когодовского - в его ранних стихах зазвучала ставшая "сквозной" тема дороги:

Дорога у него не только реальное перемещение с одного места в другое под шум колёс и реактивных двигателей, но и метафорическое обозначение жизненной стези, нечто мистически возвышенное: не случайно же она "встаёт во весь рост"!...

На Братской и Мамаканской ГЭС Олег проходил производственную практику: его тянуло

Цитата из Лермонтова объясняется бунтующей общностью молодых, страстных натур - Олега и Мцыри. После окончания института вся профессиональная деятельность Олега оказалась связанной со строительством гидроэлектростанций Крайнего Северо-Востока: Вилюйской (Якутия), Колымской и Усть-Среднеканской на реке Колыме. Это сейчас, издалека, легко сказать: строил... В тяжелейших таежных условиях бездорожья и вечной мерзлоты кое-что до него строили и узники ГУЛАГа. Но теперь уже была другая эпоха, — время добровольцев и энтузиастов, для которых слова «светлое будущее» не были пустым звуком. Тот, кто не видел воочию соружения энергетических гигантов, не может представить себе не только объемы выполненных работ, но и такие событийные акты, как, например, перекрытие рек плотинами... Это уже — романтика высшего порядка! И Олег признал, что ему «севера покоя не дают».

А строить приходилось не только сами энергетические объекты на краю земли. Надо было трудиться в условиях малопригодных для нормальной человеческой жизни, когда короткое лето едва «вспыхнет магниевой вспышкой и снова в шубу запихнет зима»;

Олег со своими единомышленниками осваивал жизненное пространство и по мере сил и финансовых возможностей благоустраивал окружающие территории: начинали, как положено, с «первого колышка» и оставляли людям среди холодных гор города в огнях собственного света:

Те, кто знал тогдашнего молодого, горячего инженера Когодовского, общался с ним на стройплощадках, и не догадывался, что автор стихов в местной многотиражке — «Алексей Речной» — это тоже он (таков был его «прозрачный» псевдоним):

И вновь — тема дороги, тема постоянного поиска — себя на обочине он не мыслил:

Цитировать хочется ещё и ещё...

Редкие дни отдыха, праздники и короткие отпуска (Олега почти всегда отзывали досрочно, да он и сам не мог надолго отлучиться от своих «плотин») не могли отвлечь его от главной темы — любви к своему труду:

Ему, влюблённому в скупую колымскую природу, хотелось бы:

Но это — непродолжительная радость, она, как короткое магаданское лето, которое ценится особенно дорого.

И вновь:

«Лекальные дуги», «каменные плечи» и «широкие крылья» плотин видел не один Олег, но воспеть их, увидеть в них красоту мог лишь подлинный Поэт-творец, знающий цену сверхчеловеческому напряжению сил. Не случайно же он сам сказал: «Строить — это как писать стихи». Ведь плотина (собирательный образ!) для Олега, как и для многих его друзей и соратников, была не целью, а смыслом жизни. Лучшие годы он отдал ей. И поэтому так печально звучат слова прощания с плотиной:

Олег Когодовский жил работой «до седьмого пота и до развала сердца на куски». Однако не следует думать, что вся его лирика сводилась лишь к «производственной» теме, к описанию своей профессиональной деятельности.

Олег был исключительно цельной и собранной натурой. Из породы однолюбов:

Его любовь вспыхнула еще в институтские годы, о встрече со своей судьбой он писал:

Встреч было много: и на студенческой целине, и на перронах, и позже — в больницах... Разлук гораздо меньше.

Это были даже не разлуки, а Ожидания новых Счастливых Встреч:

Как у каждого большого Поэта, у Олега были пророческие строки. В свои 29 лет он писал:

Так оно и было спустя почти тридцать лет.

Человек может обходиться без многого, может многое перенести и вынести, что сам Олег и доказал своей жизнью. Но он не может забыть своих родителей, свое детство и то, что можно назвать малой родиной.
Родился Олег под Владивостоком в семье морского офицера. В 1946 году Олег с мамой и сестрой приезжает в Ленинград, где его отец учится в Военно-морской академии. Тогда-то он и породнился навеки с Ленинградом.
«Ораниенбаум, Ломоносов и Рамбов — это одно и то же», — сказал Олег. А мы добавим: это знаменитый «Ораниенбаумский пятачок», так и не взятый немцами; это — советская военно-морская база визави Кронштадта. Отсюда и трепетное отношение Олега к защитникам Ленинграда в годы войны:

Для Олега Ломоносов — «это детство, это память о родителях». Здесь он закончил школу с золотой медалью, сюда, в родительский дом, приезжал из своих далеких «командировок».

Каждый приезд волновал его той душевной грустью, которая свойственна поэтически одаренному человеку:

На берегу залива, в старинном парке, рядом с родными и с близкими однокашниками еще ярче встает образ Севера и далекого Синегорья:

И смысл всех «подвигов Севера» — это, конечно же дума о внуках, вылившаяся в «Колыбельную»:

Перестройка... Вначале она многими воспринималась именно, как «взрыв», как освежающая гроза. Но Олег относился к ней, как многие мыслящие соотечественники, он понимал, что вместе с пресловутыми «реформами» рушатся основы производственных отношений и вековой российской нравственности:

Боль за свое поколение романтиков, физиков и лириков, звучит в его стихах из цикла «Референдум».

В лето 1997 года Олег не приводил в порядок свой архив, не писал завещаний. Он встречался с друзьями, звонил в Синегорье, где осталось любимое дело — плотина. Готовил к изданию новую книгу «Под знаком Водолея» и новый раздел своей поэзии: «Слезы смеха и слезы печали».

Последним произведением Олега, стала поэма «Рассказы про Аскета». Эпиграфом к ней могли бы послужить слова Ф. Искандера: «...чтобы овладеть хорошим юмором, надо дойти до крайнего пессимизма, загляуть в мрачную бездну, убедиться, что там ничего нет, и потихоньку возвращаться обратно. След, оставленный этим обратным путем, и будет настоящим юмором».

Герой поэмы Аскет — это сам поэт, ставший аскетом поневоле, когда болезнь окончательно свалила его:

Сохранить в такой «компании» силу духа и волю дано не каждому. Физические силы покидали Олега, но жизнелюбия, жизнестойкости он не утратил, его «душа не оскудела». С большим достоинством завершает он свою поэму:

Аскет всем шлет большой Привет и обнимает.

В этой поэме нет ни тени пессимизма. Она писалась Олегом на одном дыхании и дала возможность Поэту провести свой внутренний монолог поистине сквозь «слезы смеха и слезы печали».

В книге, которую Вы держите в руках, читатель, представлены образцы прозы О. Когодовского. Он и I) этом жанре проявил себя как оригинальный автор. С большим мастерством написан очерк «Дуэль Маяконско-го». Это был его поэт. Выпускное сочинение Олега о Маяковском много лет демонстрировалось на школьном стенде, как образцовое. Он любил читать стихи поэта, близкого ему по духу, и приходил на поклон к памятнику поэту Маяковкому в поселке Синегорье Магаданской области.
Исследование жизни и творчества Маяковского показывает, что у Олега был определенный интерес и навык к серьезной научной работе. К сожалению, осталась незаконченной его интересная работа о М. А. Шолохове.
Олег часто говорил, что дела важнее слов.
Его дела — это построенные «плотины»: «С самим собой когда-то в споре на пять плотин я дал зарок». И судьба дала ему возможность участвовать в строительстве именно пяти гидроэлектростанций. Но не менее важны слова Олега, его лирические стихотворения, в которых отражена красивая и честная жизнь Инженера, Строителя, Поэта и Романтика:

В одном из последних своих стихотворений Олег мечтал

Лучшие «строчки» представлены в настоящем томике избранных произведений. Это новая встреча с любимым Человеком:

Здравствуй, Олег!